Отношение к шляпе у турецкого человека неоднозначное. Турки считают, что слово «şapka» в турецком языке – оно так и звучит как шапка- закрепилось от русских.

Чтобы понять, что означает у обывателя Турции слово «шапка» можно привести воспоминания из книги «Из Коньи. Из Анкары.» турецкого переводчика, писателя и инженера Садреттина Рахми Каратая (1899-1964гг).

С.Р.Каратай считался одним из просвещенных людей своего времени, особое значение уделял чистоте языка, поэтому упрекнуть его в невежестве нельзя. Наоборот, благодаря ему мы понимаем, как воспринимать некоторые ментальные особенности в турецком обществе.

По его словам получается, что для турецкого общества, пережившего в разное время многочисленные периоды смены насильственного разделения, испытавшего на себе давление шариатских законов, иностранной интервенции, шапка становится неким сильным символичным предметом, который вносит раздражение и сумятицу. Автор говорит, что все эти события, связанные с головным убором в Турции, заставляют задуматься о причине этого раздражения. Шапка/шляпа в турецком обществе, находящемся под влиянием то паранджи, то фески, является признаком «западности», то есть чужого, а именно «гяура», того, что или кто принадлежит к враждебному, к христианскому миру.

Он пишет:

«Первые прочитанные книги Баттала Гази, Кара Давута поселили в нашем наивном сердце непоколебимую веру в ислам. Гяура отделяет от мусульманина именно шляпа. У нас жило (село – прим.перев.) христианское население, однако мы не видели, что они носят шляпы. Шляпу мы могли увидеть только на рисунках или фотографиях. Пусть на рисунке будет какой угодно великий герой, просветитель и светоч, но, если он в шляпе, для нас, детей он олицетворял собою ад. Но мы, попадая под обаяние Фрэнка, чувствовали ненависть даже к нему, хотя и не такую, как ко всем остальным людям в шляпе.

Мы рисовали человечков в шляпах и карандашом зачерняли им глаза, чертили толстую линию на шее, таким образом устраивая им казнь.

В наше время в домах жителей не было ни одной фотографии или картин. Наш дом считался более современным, так как на стене у нас висела турецкая картина.

Воочию мы увидели людей в шляпах, когда переехали в Конью (город в Турции -прим.перев.). Так как наш дом находился в христианском квартале, мы встречали иногда в шляпах как мужчин, так и женщин. Иногда мы бежали за этими женщинами и, издеваясь, кричали им вслед: “Мадам, мадам, не дашь ли хлеб адаму?” (мужчине – прим.перев).

Священники французской школы носили широкополые черные шляпы. Мы видели, как в праздничные дни на фаэтонах иностранные советники и консулы в чёрных цилиндрах ехали по улицам с визитом к нашему губернатору.

Нам не нравилось всё это, но постепенно наша ненависть и непоколебимость слабела. Мы начали понимать, что люди в шляпах сами по себе и не так уж и отвратительны.»

25 ноября 1925 года на собрании Большого Национального Парламента Турции принят и 28 ноября 1925 года в официальной газете опубликован закон No 671 «Относительно необходимости шляпы». Закон попадает под резолюцию статьи 174 Конституции Турции 1982 года и в зависимости от этого входит в разряд законодательных актов, которые исключают дискуссию о том, быть или не быть этому закону.

Но разговор о «шляпе» зашёл в далёком 1919 году на конгрессе национально-освободительных народных войск в Эрзуруме. М.Кемаль, мечтая об освобождении страны от османского правления, говорил о новых преобразованиях общества: «Феска исчезнет. Народ как цивилизованная нация будет носить шляпу.»

На выступлении в городе Инеголь (тур.город – прим.перев.)

Мустафа Кемаль Ататюрк, основав новую республику, взял за основу светскую систему образования и современный, то есть полностью противоречащий исламскому, западный образ жизни. С целью искоренения остатков османского мусульманского влияния он решил кардинально изменить внешний вид чиновников, работников, учащихся, школьников и простых людей, привести к определённому стандарту жизнь граждан новой республики.

В городе Кастамону

Закон о необходимости шляпы был авангардом, революционным проектом, который называли ещё как «Инженерный проект по развитию общества»

Прежде чем был принят закон в светской республике о модернизации внешнего вида турецкого обывателя, М.Кемаль совершил агитационный тур, где использовал популистские методы для привлечения поддержки масс Анатолии. 24 августа на митинге он приветствовал соломенной шляпой жителей Кастамону, а 27 августа Мустафа Кемаль выступил перед жителями Инеголю. Обращаясь к последователям младотурков, которые критиковали его методы, он, сняв с головы шляпу, сказал: «Этот головной убор называется шляпой!» После этого выступления в турецком языке появились новые выражения: цивильный головной убор (medeni serpuş), солнцезащитный козырёк, соломенная шляпа, солнцезащитный головной убор (şemsisiperli serpuş).

В своём напутствии он сказал: «Как сюртук, фрак и смокинг, и вот вам шляпа! Есть те, кто говорит, что это недопустимо. Мы скажем им, что они невежественные и неосведомлённые люди. И хочется их спросить: «Почему же допустимо носить греческий головной убор, называемой феской, а шляпу носить неугодно?» И опять же хочу напомнить всему народу. Когда, как и для чего носили накидки с капюшонами византийские священники и еврейские раввины?» Имелась в виду ряса с капюшоном – некий знак отличия, либо дискриминации евреев в средние века.

Настоящим национальным достоянием турецких младотурков было создание военного головного убора, который назывался “Enveriye”. Это фуражка с особой формой козырька, который должен защищать как от солнца, так и от осадков. Хотя и утверждают, что всё же турецкая энверие была прототипом немецкой фуражки.

Уже после пламенной агитационной речи 1 сентября 1925 года по возвращению из поездки на улицах Анкары М.Кемаля встречали горожане в шляпах. Сразу же по его приезду в Анкару, вышло специальное постановление совета министров об обязательном внешнем виде чиновников и служащих государственных учреждений. Согласно постановлению совета министров No 2431 были запрещены различные атрибуты исламской и национальной одежды. К ношению подлежали только шляпы и кепки. Шляпа считалась символом уравнивания независимо от статуса, нации, религии, профессии.

Закон был жёсткий. Наказание за ношение капюшонов 3 месяца в виде лишения свободы. Любая попытка изменить внешний вид с помощью национального убора, капюшона, чалмы, фески возводились в разряд преступления на политической почве против Республики. В суде такие случаи подлежали самому строгому наказанию, подозреваемым инкриминировалась попытка переворота государственного устройства новой Турции.

На почве недовольства среди местного населения в различных городах начали возникать вспышки протестов. Но самая сильная оппозиция возникла в регионе Чёрного моря. В больших городах, игнорируя решения правительства, на площадях стали появляться в туниках с капюшонами люди, созывая народ на восстание: «Если твой отец наденет шляпу, стреляй без промедления!»

В попытке организации переворотов в городах Ризе, Амасья, Трабзон, Самсун, Гиресун, Эрзурум, Сивас, Мараш, Гиресун, Кыршехир, Кайсери, Токат осуждено несколько сотен человек. Относительно 78 оппозиционеров, участвующих в протестах, было принято решение о казни. По факту казнили 8 человек.

В настоящее время головной убор есть и остаётся определённым символом, средством для демонстрации политической или религиозной идеи. К примеру, турецкие женщины светского типа, реагируя на некоторые меры правительства, считая, что их права ущемляют, совершают акции шляпных протестов.

В политической жизни Турции долгое время существовала острая тема «тюрбана» – головного убора мусульманских женщин. Турция находилась в длинной и нудной полемике: необходимо ли запрещать носить тюрбан.

До некоторых пор женщины, которые были против напора методов М.Кемаля по модернизации общества, лишены права появляться в государственных учреждениях в головном уборе, называемом «тюрбан». Возникали тут и там эксцессы относительно случаев появления депутата в тюрбане в Большом народном парламенте Турции и учителей в тюрбане, которые работали в светских школах. Тюрбан стал настоящим орудием политических манипуляций. В противовес ему и сегодня у женщин выставляется шляпа, как символ светской Турции.

Крылатое выражение «Упала шляпа турецкой политики» связана с верным и самым стойким фанатом шляпы Девятым турецким президентом, с Сулейманом Демирелем. Фраза используется в значении, когда хотят сказать, что уходит эпоха светского периода республики.

Писала о нём тут…

Сулейман Демирель, можно сказать, законодатель мод после Ататюрка на фетровые шляпы. Первый магазин, который перерос в бренд под именем VAKKO, в сороковых годах прошлого столетия стал магазин «Şen Şapka». Известный турецкий премьер Бюлент Эджевит был поклонником кепи. Кепка получила распространение в среде сельского населения. Тем самым, Б.Эджевит, несмотря на очень глубокие познания, происхождение, подчеркивал свою близость к простому классу Турции.

Быстрота распространения шляпы в сороковых годах прошлого столетия зависела не только от политических мотивов. Мировой кинематограф и культовые актеры известных фильмов – один из них «Касабланка», стал рычагом, который расцветил головы шляпами счастливых сельских обладателей. Сельские жители скупали дорогое на то время удовольствие, отождествляя себя с героями детективных и мафиозных историй, где модным аксессуаром была шляпа.

Копирование с разрешения автора @tatyanagocer whatsapp +905454577905 info@mail.ru При использовании в коммерческих целях будут использоваться методы юридического преследования.